Чем меньше слов, тем глубже смысл
«Карманный оракул, или наука благоразумия» Бальтасара Грасиана, испанского писателя и философа-моралиста содержит 300 правил житейской мудрости. Свои сочинения он издавал под псевдонимом — Лоренсо Грасиан, по имени своего двоюродного брата.)
Достаточно лишь простого перечисления нескольких заглавных предложений из трехсот афоризмов Грасиана, чтобы убедиться, что перед нами неисчерпаемый кладезь человеческой мудрости. Например: «Наука и культура — два стержня, на которых красуются все достоинства»; «Мудрость и доблесть — основа величия»; «Общаться с теми, от кого можно научиться»; «Сочетать ум с благой целью — залог премногих успехов»; «Не терпеть и малого своего недостатка»; «Слыть человеком склонным делать добро»; «Быть благоразумно отважным»; «Не искать вражды»; «Не слушать только себя»; «Ценить других» и т.п. У современников Грасиана «Карманный оракул» ассоциировался со знаменитыми «Афоризмами» Гиппократа, которые заключали терапевтические и гигиенические предписания. Автор испанских афоризмов выступил в роли врачевателя морального. Ибо, по его мнению, общество в своих нравах достигло той кризисной стадии, при которой уже необходимо вмешательство опытного врача. Прошло более 450 лет с тех пор, как увидел свет грасиановский «Оракул», но истины, собранные в нем, актуальны и в наше бурное и сложное время.
Привожу здесь некоторые из его афоризмов, которые мне наиболее близки. Всю книгу можно скачать ЗДЕСЬ.
Чем меньше слов, тем глубже смысл.
Б.Грасиан
Самопознание. Познай свой нрав, свой ум, свои суждения, пристрастия. Пока себя не знаешь, нельзя собою властвовать. Для лица есть зеркала, для духа — нет; пусть же тут будет зеркалом трезвое размышление о себе. Можно забыть о наружном своем облике, но всегда помни про облик внутренний, дабы его улучшать, совершенствовать. Проверяй, насколько ты тверд в благоразумии, насколько способен к деятельности; испытывай свою горячность, измеряй глубину духа, взвешивай способности.
Не терпеть и малого своего недостатка. Вот признак совершенства. От изъянов духовных или телесных редко кто свободен, но часто их лелеют, когда от них легко бы исцелиться. Вчуже досадно видеть разумному, как ничтожный изъян порой портит великолепное сочетание достоинств, — довольно и облачка, чтобы затмить солнце. Родимые пятна на доброй славе злоба людская сразу подметит — и упорно в них метит. Особенно ценно искусство скрывать свой недостаток, обращая его в преимущество. Так, Цезарь скрывал свою плешь лавровым венком.
Жить, не споря с веком. Даже знания хороши, когда в ходу, а где им нет ходу, лучше притвориться невеждой. Меняются годы, меняются суждения и моды; не рассуждай по старинке и во вкусах держись современного. Вкус общепринятый берет верх во всех областях. Надлежит ему следовать — и по возможности его облагораживать; пусть тело твое приноровится к настоящему, хотя прошлое тебе любезней — и в убранстве тела и в убранстве души. Только в сфере нравственной это житейское правило не годится — тут добродетель превыше всего. В наши дни не принято — и кажется старомодным — правду сказать, слово сдержать; добропорядочные люди словно из доброго старого времени явились; их и теперь хвалят, да нет у них ни почитателей, ни подражателей. О, великая беда века нашего! Добродетель непривычна, зато подлость — дело самое обычное! Пусть же рассудительный живет как можется, хотя и не так, как хочется. Пусть будет доволен тем, чем судьба наделила, и не горюет о том, чего лишила.
Пусть в тебе нуждаются. Не ваятель кумира творит, а кто кумира боготворит. Лучше пусть тебя просят, чем благодарят. Полагаться на подлую благодарность — обкрадывать благородную надежду: сколь первая забывчива, столь вторая памятлива. Зависимые полезней любезных: утолив жажду, от источника отвернутся, выжатый апельсин сбросят с золота в болото. Конец нужде — конец дружбе, а с ней и службе. Да будет первым твоим житейским правилом — поддерживать нужду в тебе, не удовлетворять ее полностью, пусть в тебе постоянно нуждаются, даже венценосный патрон. Но не следует чрезмерной скрытностью вводить в заблуждение, неже причинять ближнему зло ради собственного блага.
Никогда не жаловаться. Жалоба всегда приносит вред; она скорее подзадорит злые чувства, чем возбудит соболезнование и сочувствие; она укажет путь к другой такой же обиде, и оправданием для второго обидчика послужит то, что он узнал о первом. Иные своими жалобами на прошлые обиды дают повод для будущих и, уповая на помощь или утешение, вызывают злорадство и даже презрение. Куда политичней выхвалять за услуги одних, дабы подзадорить других; либо твердить о любезности отсутствующих, дабы побудить к ней присутствующих, — как бы наделяя вторых щедростью первых. Муж осмотрительный не станет говорить ни о своих обидах, ни об оплошностях, но не забудет упомянуть о лестном — тем сбережет друзей и сдержит недругов.
Управлять своим воображением. Где надо, придержи его, а где и подстегни, ведь в нем — все наше блаженство; само благоразумие порой у него на поводу. Оно — тиран. Не довольствуясь мечтаниями, вмешивается в деяния, господствует над жизнью нашей, делает ее, по своей прихоти, радостной или тягостной; от него зависит, довольны мы собой или нет. Домашний палач глупцов, одним оно непрестанно рисует горести; другим, вселяя беспечность, сулит одни лишь удовольствия да приятные развлечения. Оно на все способно, ежели его не обуздывает высокий синдересиc (тонкое понимание, счастливо сочетающееся с верной интуицией.)
Сдерживать себя. Не должно перед всеми без разбору красоваться, тратить силы сверх надобности. Ни умом, ни доблестью не бросайся попусту. Добрый сокольничий не пошлет на добычу больше соколов, чем надобно. Не выставляй напоказ все, что имеешь, — назавтра уже никого не удивишь. Всегда держи про запас чем бы вновь блеснуть: кто каждый день открывает новое, от того ждут многого — и никогда не доберутся до дна его сокровищницы.
Распознавать счастливцев и злосчастных, дабы держаться первых, а вторых бежать. Невезение — чаще всего кара за глупость, а для близких прилипчивый недуг. Берегись отворять ворота малой беде — за ней прокрадется множество других, намного страшней. Первое правило в игре — вовремя снести карту: младшая карта той масти, что сейчас в козырях, больше старшей прежнего козыря. Когда путь неясен, держись людей мудрых и осторожных — рано или поздно они находят удачный выход.
Наводить на мысль. Это более тонко, чем приводить на память. Иной раз надо напомнить, а иной — посоветовать. Люди часто не делают нужного шага потому, что в голову не приходит; в таких случаях уместно по-дружески дать совет. Одно из ценнейших свойств ума — вовремя сообразить, что важно. Кто этим обделен, удачу часто упускает. Пусть же сметливый подаст помощь, а недогадливый попросит о ней; один да будет обстоятелен, другой — внимателен, ему как бы подают руку. Искусство наводить на мысль весьма ценно, когда может принести пользу наводящему. Делать это надо с приятностью, но, коль понадобится, выказать настойчивость. «Нет» всегда наготове, «да» приходится искать — и с умом: часто не достигают, ибо не домогаются.
Не поддаваться пошлой переменчивости настроения. Велик тот, кто не подвластен прихотям. Благоразумие учит размышлять о себе самом — познавать нынешнее свое состояние и исправлять его, даже настраивать себя на противоположное, дабы между действительным и искусственным обрести среднюю линию синдересиса. Чтобы направлять себя, надобно познавать себя19. Бывают чудовища непостоянства, всякий раз они в другом настроении, то и дело меняют пристрастия; от пошлого неумения владеть собой они вечно впадают в противоположные крайности. Такая переменчивость не только губит волю, но и отражается на суждении, извращая и желания и понимание.
Уметь отказывать. Не следует во всем и всем уступать. Это столь же важно, как и уметь уступать; тем более важно для тех, кто повелевает. Тут помни про манеру: у одних «нет» звучит любезней, чем у других «да», позлащенный отказ легче проглотить, чем сухое согласие. У многих всегда на устах «нет», и оно всему придает горечь; «нет» у них идет первым, и хоть потом они уступают, это уже не ценится из-за прежней досады. Не отказывай сразу, пусть разочарование входит по капле; не надо и отказывать наотрез, это значит рвать узы преданности. Пусть остаются крохи надежды, они умерят горечь отказа. Любезность штопает прорехи благоволения, добрые слова заменят отсутствующие дела. И «нет» и «да» сказать недолго, да прежде долго надо подумать.
Думать об удачном исходе. Иные больше озабочены тем, чтобы не отклоняться от раз взятого направления, нежели думают о достижении цели; однако порицание за неуспех всегда заглушит похвалу за усердие. Победителю незачем оправдываться. Большинство неспособно оценить все обстоятельства и видит лишь хорошие или дурные следствия; итак, раз цель достигнута, добрая слава не пострадает. Удачный конец все позолотит, хотя бы средства не всегда были хороши. Правило разумных — идти против правил, когда иначе не завершишь начатое.
Не всему верить. Больше всего мы узнаем от других, куда меньше видим сами; мы живем тем, что слышим. Слух — черный ход для правды и парадный для лжи. Правду мы часто видим, но редко слышим — в чистом виде почти никогда, особенно когда она идет издалека: в ней тогда есть примесь пристрастий, чрез которые она прошла. Страсть окрашивает в свои цвета все, до чего коснется, — ненавидя, как и любя; главное для нее — произвести впечатление. Будь начеку, когда хвалят, и особенно — когда осуждают. Напряги все внимание, чтобы разгадать намерение посредника, понять, что им движет. Размышление да будет щитом и от глупости и от низости.
Обновлять свою красу. Привилегия феникса. И превосходное стареет, а с ним — его слава. Привычка умаляет восторги, и новая посредственность затмевает постаревшую знаменитость. Итак, возрождайся — в доблести, в таланте, в победах, во всем; являй все новые красоты, показывайся, как солнце, всякий раз в новом блеске, меняя подмостки, дабы в одном месте отсутствие твое сделало тебя желанным, а в другом новизна возбудила восхищение.
Не быть надоедливым. Кто носится с одним делом, вечно толкует про одно, — тягостен. Краткость и сердцу любезна и делу полезна: ею обретешь то, что из-за многословия упустишь. Хорошо да коротко вдвойне хорошо; дурно да не долго — уже не так дурно. Квинтэссенция всегда лучше, чем груда рухляди. Известное дело, нудного болтуна не слушают — отпугивает не предмет его речи, но форма. Иных людей назовешь не красою мира, а помехой; они — как выброшенный хлам, от которого все открещиваются. Разумный не станет докучать, особенно — особам важным; ведь они всегда заняты, одного такого разгневать опасней, чем целый мир. Сказать метко — сказать кратко.
Не хвалиться фортуной. Чванство положением больше раздражает, чем похвальба талантами. Корчить из себя важную персону — возбуждать не только зависть, но и ненависть. Уважения чем больше домогаются, тем меньше достигают; зависит оно от мнения: силой его не возьмешь, надобно заслужить и терпеливо ждать. Высокая должность требует авторитета под стать ей. Для исполнения своих обязанностей береги честь, что заслужил; ее не потребляй, не подкрепляй. Кто, исполняя должность, стонет, что перетрудился, доказывает этим, что ее недостоин, что чин выше его разумения. Хочешь покрасоваться — хвались достоинствами, а не везением; даже короля надлежит почитать больше за достоинства личные, нежели за внешнее величие.
Не ждать, пока станешь солнцем заходящим. Правило благоразумных — удалиться от дел прежде, чем дела удалятся от тебя. Умей и свой конец обратить в триумф — само солнце порой в полной силе прячется за облака, дабы не видели его закат; нам остается лишь гадать — зашло оно или нет. Загодя уйди от скорбей, чтобы не страдать от дерзостей. Не жди, пока повернутся к тебе спиною, похоронят, и, еще живой для огорчения, ты уже труп для почтения. Прозорливец загодя отпустит на отдых борзого коня — дабы не пал конь посреди поля, а всадника не подняли на смех. И пусть красавица разумно и вовремя разобьет зеркало — не дожидаясь, когда оно разгневает ее горькой правдой.
Не тот глуп, кто глупость совершил, а кто, совершив, не скрыл. Втайне держи свои страсти, тем паче — слабости. Ошибаются все, но вот в чем различие: хитрые от содеянного отрекаются, а глупые еще не содеянным похваляются. Доброе имя зависит больше от твоего молчания, нежели от поведения; раз уж грешен, будь хоть осторожен. Промахи людей великих, как затмения светил небесных, всем заметны. Не поверяй и другу ошибок своих, и даже, будь сие возможно, — лучше бы самому о них не знать. Но тут сгодится другое житейское правило — побольше забывать.
Искусство не вмешиваться. И прежде всего тогда, когда море общественное или семейное разбушевалось. В отношениях между людьми те же вихри, бури страстей; в такую пору разумней укрыться в надежной гавани, переждать. От лекарства недуг нередко обостряется; предоставим действовать здесь природе, там — нравам; мудрый врач столько же должен знать, чтобы прописать лекарство, сколько — чтобы не прописать, и зачастую искусство его в том, чтобы обойтись без лекарств. При непогоде житейской всего лучше сложить руки и выждать, пока буря уляжется; отступишь сейчас — победишь потом. Ручей и от ветерка замутится, и вода станет прозрачна не твоими стараниями, а когда от нее отойдешь. Нет лучшего средства от неурядиц, чем предоставить им идти своим чередом, — все как-нибудь уладится.
Смотреть вовнутрь. Многие вещи далеко не таковы, какими вначале показались; и непонимание твое, не проникшее сквозь оболочку, обернется разочарованием, когда дойдет до сути. Всегда и во всем впереди шествует Ложь, увлекая глупцов пошлой своей крикливостью. Последнею и поздно приходит Правда, плетясь вслед за хромым Временем; благоразумные приберегают для нее половину того органа чувств, который мудро нам дан в парном виде общей нашей матерью33. На поверхности всегда Обман, на него-то и наталкиваются люди поверхностные. Подлинная же Суть замыкается в себе, дабы ее пуще ценили знающие и разумеющие.
Чудища глупости. Такими назову тщеславных, спесивых, упрямых, капризных, маньяков, чудаков, ломак, остряков, сплетников, спорщиков, сектантов — словом, всех, меры не знающих, удержу не ведающих. Чудовищно несоразмерное безобразней в духовном, нежели в телесном, ибо уродует Высшую Красоту. Но кто исцелит людей от повального помешательства! Где нет благоразумия, там не внемлют наставлению — в ответ на упрек вместо стыда и раскаяния одно тщеславие да упоение мнимым успехом.
Не лгать, но и всей правды не говорить. Ничто не требует столь осторожного обращения, как правда, — это кровопускание из самого сердца нашего. Немалое нужно уменье и чтобы сказать правду, и чтобы о ней умолчать. Один раз солжешь — и пропала твоя слава человека честного. Обманутого считают простаком, обманщика — подлецом, что куда хуже. Не всякую правду сказать можно: об одной умолчи ради себя, о другой — ради другого.
Всегда чего-то желать — дабы не стать несчастным от пресыщения счастьем. Тело дышит, дух жаждет. Обладай мы всем, нам все было бы немило, скучно; даже уму должно приберегать нечто ему неведомое, возбуждающее любознательность. Надежда вдохновляет, пресыщение губит. Даже награждая, не удовлетворяй вполне; когда нечего желать, жди зла: счастье это — злосчастное. Кончаются желания, начинаются опасения.
Не предаваться злословию. Тем паче бояться славы охотника бесславить. За чужой счет остроумием блистать нетрудно, зато опасно. Тебе станут мстить, говорить дурное и о тебе; ты один, врагов много — им легче тебя победить, чем тебе их убедить. Видя в людях дурное, не радуйся, тем более не обсуждай. Сплетник
ненавистен вовеки, и, хотя важные особы иногда его пригревают, но лишь из удовольствия слушать его издевки, а не из уважения к его уму. Скажешь худое, услышишь худшее.
Не оправдываться, пока не требуют. А хоть и потребуют, чрезмерные оправдания — признание преступления. Заранее извиняться — обвинить себя. Пускать себе кровь, когда вполне здоров, — не оберешься и недугов и недругов. Преждевременно доказывая свою правоту, пробудишь дремавшую подозрительность. Благоразумный же и виду не подаст, что допускает подозрения, — то значило бы напрашиваться на оскорбления; нет, он постарается их рассеять безупречностью своих действий.
Обновляй свой нрав с помощью природы и искусства. Говорят, через каждые семь лет меняется характер, пусть даже перемена сказывается в улучшении и изощрении вкуса. В первые семь лет входит в нас разум, пусть же и в дальнейшем, с каждым люстромб0, входит новое совершенство. Примечай эти перемены натуральные, дабы им содействовать, ожидая лучшего и от дальнейших. А ведь многие поведение свое меняют лишь при перемене положения или должности, а в характере это заметным становится уже когда в глаза бросается. В двадцать лет он — павлин, в тридцать — лев, в сорок — верблюд, в пятьдесят — змея, в шестьдесят — собака, в семьдесят — обезьяна, в восемьдесят — ничто.
Три качества делают из человека чудо — и это высшие дары Верховной Щедрости: плодовитый талант, глубокий ум, тонкий и счастливый вкус. Велико преимущество — хорошо придумать, еще большее — хорошо продумать. И оценить — хорошее. Талант не в позвоночнике сидит, иначе это —скорее прилежание, чем остромыслие; но верное суждение — плод рассудительности. В двадцать лет царит чувство, в тридцать — талант, в сорок —разум. Есть умы, подобные глазам рыси, как бы излучающие свет, — чем ночь темней, тем они ярче; есть другие, счастливые, всегда находят самое подходящее — таким удается сделать и много и хорошо: блаженное свойство, дарующее плодовитость. Но хороший вкус украшает человеку всю жизнь.